ИЗ ИСТОРИИ ЛЕНИНГРАДСКИХ СКАЛ (1953-1964)

По материалам С.М. Короткова

 Открытие ленинградских, точнее - приозерских скал произошло в 1953 г., когда Леонид Федорович с группой альпинистов общества «Зенит» в составе семидесяти человек выехал в этот район на поиски скал, о которых ему рассказали геологи. Подробного описания не было. Они шли от поселка Богатыри по еле заметной дороге от хутора к хутору. Стояли жаркие майские дни, но идти пришлось по снегу. Заблудились и вышли к скалам только через сутки.

Другая группа «Зенита» в составе двенадцати человек под руководством Михаила Австрикова и Леонида Земляка (разрядники и инструктора по альпинизму) пришли на скалы раньше группы Федоровича. В этой группе были А. Громов, В. Перевалова, М. Австриков, Л. Земляк, Н. Белавин. Так были открыты скалы в 120 км от Питера на берегу озера Ястребиного. Первая стоянка была на берегу озера (сразу за ручьём), не доходя до «Большого кулуара» - самой отвесной и высокой части (около 70 м) открытых скал.

На следующий год здесь остановились спартаковцы во главе с П. Будановым и К. Клецко. Начался бум скал. Приезжали альпинисты из Свердловска, Челябинска, Харькова, Новгорода, Риги и Москвы.

Примерно с 1956-1957 г.г. начались соревнования по скалолазанию среди обществ. В то время существовало несколько обществ, которые сейчас забыты: «Крылья Советов», «Искра», «Медик», «Водник», «Пищевик». Альпинизм развивался в основном в обществах «Зенит», «Труд», «Спартак», «Локомотив», «Буревестник». Именно «Буревестник»1/ стал основным поставщиком молодежи в скалолазание. Исчезли многие маленькие общества. Общество «Зенит» вошло в «Труд», где инструктором работал знаменитый Семен Михайлович Керш.

Первые соревнования по скалолазанию были проведены на несложных трассах. Так, например, в 1960 г. первенство «Труда» и Ленинграда проходило в главном кулуаре на простых, «беговых» маршрутах. Именно на скалах озера Ястребиное и Светлое выросли многие замечательные скалолазы и альпинисты, среди которых Виктор Маркелов (Политех) и Нина Новикова (ЛГУ). Сильные команды были в Горном институте, ЛЭТИ, ЛИАП-е, ЛГУ и в Политехе, где тренером был В. Старицкий. На скалах и сейчас существует маршрут Старицкого.

В «Зените» тон задавали Борис Кораблин, Виктор Степанов, Людмила Кораблина, Татьяна Великанова, Виктор Великанов. В «Спартаке» - П. Буданов, К. Клецко, В. Маеркович, Юрий Гурьян. В «Локомотиве» - Михаил Супоницкий. В «Труде» Г. Чуновкин, Вик. Солонников, Романова, Ю. Манойлов.

В течение многих лет вне конкуренции была команда «Буревестника» во главе с Виктором Маркеловым и Ниной Новиковой. В отдельные годы на первомайские праздники приезжало до 10000 человек. Маршруты стали сложнее, скалолазание выделилось в самостоятельную структуру в альпинизме, а потом уже как самостоятельный вид спорта (c 1969 г.). Сегодня скалолазание только отдаленно напоминает то скалолазание 50-60 г.г.

В середине 60-х годов при федерации альпинизма был создан скальный комитет, который и занимался проведением соревнований по скалолазанию в Ленинграде. В него входили: Супоницкий Михаил – «Локомотив»; Романовский Анатолий – «Труд»; Манойлов Юра – «Труд»; Саганенко Галина - Университет; Степанов Виктор - Университет, «Буревестник»; Гурьян Юра – «Спартак»; Маркелов Виктор - Политех, «Буревестник»; Коротков Сергей – «Зенит»; Марков Дима – Горный институт. Старший тренер сборной Ленинграда по скалолазанию – В. Старицкий. Затем его сменил Ю. Манойлов.

Майский выезд 1964 года.

В 1964 Пасха совпала с первомайскими праздниками. Перед этим в одной из ленинградских газет, кажется в «Смене» была напечатана маленькая заметка о том, что есть под Приозерском такое замечательное место – Скалы, куда приезжают ленинградские альпинисты и скалолазы, тренируются, проводят соревнования, готовят себя к летнему альпинистскому сезону. Среди них много чемпионов Союза в различных классах восхождения, призеры Всесоюзных соревнований по скалолазанию и т.д. и т.п. В общем, – кузница кадров советского альпинизма. Я тогда работал в одном из оборонных НИИ и нам эта заметка помогла пробить через руководство аренду автобуса до скал. Мы накидали в автобус большую часть рюкзаков, палатки, железо, банки с консервами и человек шесть мужиков (больше в ПАЗ-ик не вместилось) отправились в путь в относительном комфорте.

До скал мы не доехали километров 6-7, так как размыло дорогу и автобус не прошел. Пришлось нам челноком перетаскивать шмотки до скал, да еще переть все это до Змеиных скал, где была наша постоянная стоянка. Народу в тот год было необыкновенно много, приехал даже тогдашний ректор Университета А.Д. Александров, который возглавил в ночь на пасху крестный ход на Парнасе. Он ходил с большим деревянным крестом, голый по пояс, пел соответствующие псалмы и молитвы. Там же в районе Парнаса была организована выставка «народного» творчества: наскальные рисунки, деревянные идолы и много всего другого.

В те годы то ли Политех, то ли Университет таскали с собой «Большую Берту» – маленькую мортиру. Ствол нес один человек, а лафет – другой. Из этой пушки палили бутылками в сторону Ястребиного. В общем, помимо тренировок, соревнований, занятий с новичками и значкистами было много всяких развлечений, вплоть до «домбайского бокса» и «мамба-бола» (если кто еще помнит, что это такое2/).

Хотя в городе все-таки мало знали про скалы, но железнодорожники – знали. В последний день майских праздников они обычно подавали специальный паровичок прямо от Кузнечного до Ленинграда, который набивался почти полностью. Большинство из этой довольно пестрой публики с рюкзаками по прибытии на Финляндский вокзал шла, по установившейся традиции, пешком через Литейный мост. Об этом тоже знали соответствующие люди и на Литейном проспекте, не доходя до «Большого дома»3/, толпу аккуратно рассеивали и разгоняли. А в тот год толпа, перейдя мост, не доходя до «Большого дома», свернула направо  на набережную Невы, где её никто не ждал. По пути, все-таки, толпа немного рассосалась, но довольно много людей дошло аж до Дворцовой площади. При этом несли плакаты и транспаранты типа: «С нами крестная сила и ВЦСПС», «Христос воскрес, да и Бог с ним». На Дворцовой оставшаяся публика поставила плакаты возле Александрийского столпа и хотела расходиться, но не тут-то было. Откуда-то появились официальные лица и повязали несколько человек.

Я лично возвращался со скал опять на автобусе, помогал отвозить все снаряжение. Но среди очевидцев и участников этой эпопеи был один наш сотрудник, который первый раз поехал в поход, да еще и на скалы. Как обычно бывает с новичками, он получил по полной программе. На скалах он решил обозреть окрестности. Его забрали погранцы и увезли в Куликово. Слегка пораспрашивали, посадили на поезд и отправили в Ленинград, он сошел в Кузнечном, присоединился к какой-то группе, отмахал 18 км и пришел в лагерь около 2 часов ночи, когда мы уже перестали его искать. И вот он попал в кутузку с Дворцовой площади. Поскольку он работал в нашем режимном предприятии, о нем, естественно, сообщили. Ему досталось прилично. Кажется, на какой-то срок даже лишили доступа к секретной документации.

Вся эта история на этом не кончилась. Вечером по БиБиСи передали, что в Ленинграде прошла студенческая демонстрация против высоких цен на железнодорожные билеты. Шум дошел до Обкома партии. Тут же появилась в «Ленинградской правде» статья некоего студента Шпитального, который писал какие безобразия творятся на «так называемых скалах», куда приезжает всякий сброд, устраивает дебоши, хулиганство и разврат, поют неприличные песни и прочее. В нашем НИИ всех, кто был на скалах, вызывали в первый отдел и с пристрастием расспрашивали, кто чем занимался на скалах, как и когда, добирался домой.

На следующий год в Кузнечном вдоль всего поезда стояли погранцы, и милиция, требовали документы, отбирали торчавшие из рюкзаков плакаты, несколько человек забрали и отправили назад. Нам с большим трудом удалось уговорить начальство, чтобы нам опять разрешили арендовать машину, но вместо автобуса дали грузовик с тентом, на котором я опять поехал, так что всей этой процедуры я избежал. Чучело студента Шпитального торжественно сожгли на Парнасе, потом в городе тщетно искали этого студента. Но осталось загадкой, был ли он вообще.